Многи раны грешному.     
Пс. 31,10     

     Ангел. Как смерть, так и страдания неизбежны для всех: удел мертвеца гроб, живого - крест. Умирает христианин - пред ним несут крест, и родится человек - ему назначается крест, какой нести. Непразднство велие создано бысть всякому человеку, и иго тяжко на сынех Адампих, от дне исхода из чрева матери их до дне погребения в матерь всех (Сир. 40, 1). Не обольщайся, Ставрофила: много крестов и различны виды их, и отнюдь нельзя найти человека, свободного от скорби и печали. Как плавающие по морю подвергаются различным бедам, так и живущие на земле не могут быть без скорби и креста; и все, кто бы они ни были, имеют различные кресты: один от жены, другой от сына, иной от раба, иной от друга, тот от врагов, а сей от ближнего; иной же от потери имения (св. Иоанна Златоуста беседа 67 к Антиохийцам). И у кого нет тысячи причин скорби?
     Ставрофили. Но миролюбцы имеют много утешений, живут по своей воле, и потому не тяжки для них их скорби.
     Ангел. Пусть будет и так, что они имеют все, чего желают; но надолго ли это все бывает? Исчезающе яко дым, исчезнут (Пс. 36, 20) живущие среди изобилия мирского, и не останется памяти о прошедших утехах. Но еще и в этой жизни не без горечи, не без тоски и страха почивают они на радостях своих. В чем они почерпают утешение, то самое часто обращается им в наказание и причиняет скорбь. Правосудно устроено, что те самые наслаждения, которых беспорядочно ищут, бывают растворены горечью и смущением. Ибо так Бог повелел, так и бывает, что беспорядочная душа сама себе мука.
     Ставрофила. Однако можно видеть, что цари, князи, сильные мира сего, которые владычествуют над другими, коих воле никто не дерзает сопротивляться, или вовсе не имеют крестов, или мало причастны им.
     Ангел. И они не исключены из общего удела смертных. И царь не освобождается от креста, но проводит жизнь свою среди многих скорбей и забот. Смотри не на венец, но на бурю печалей, которые рождает венец; взирай не на багряницу, а на душу, обремененную мрачными заботами. Не так плотно прилегает венец к голове царя, как заботы объемлют душу его. Взирай не на множество телохранителей, а на множество скорбей. Не столь многими заботами исполнен дом бедного, сколь многие кресты повседневно ожидают царей (Свт. Иоанна Златоуст. 66 Сп. к Антиох).
     Ставрофила. Вижу, что и те не без крестов, коих мы менее всего считаем причастными им.
     Ангел. Брань и непрестающее искушение житие человеку на земли (Иов. 7, 1), и как избыток, так и скудость бывают причиною греха. Богач возносится гордынею, а нищий впадает в ропот: от того и от другого возникает великий крест. Горе, горе благополучию мирскому то от страха бедствий, то от помрачения радости. Горе среди бед, и от того и от другого, а еще от желания благополучия (блаж. Августин, кн. 10). И если самое благополучие не без горя и терпение не без труда, то, без всякого сомнения, не искушение ли житие человеку на земли (блаж. Августин, Исповедь. Кн. 10, гл. 28).
     Ставрофила. Поистине, в сей искусительной жизни много соблазнов и падений, но грешники считают оные не бедствиями, а забавами и приятным развлечением.
     Ангел. Так думают теперь, но в той жизни иначе об этом будут судить. Не грешников ли это вопль: беззаконных исполнихомся стезь и погибели, и ходихом в пустыни непроходимыя; пути же Господня не уведехом (Прем. 5, 7)? А иго Христово благо и бремя легко есть (Мф. II, 29-30); и несущие его обрящут покой душам своим. Иго же грешников, как талант оловян (Зах. 5; 7), как бремя тяжкое отягощает их: они служат богом чуждым день и нощь, иже не дают им милости (Иер. 16, 13). Все, в чем согрешает человек, всякое беззаконное дело, днем и ночью совершаемое, составляет область демонов, кои никогда не дают грешникам покоя, и непрестанно принуждают его прилагать грехи ко грехам, и беззакония присовокуплять к беззакониям (блажен. Иерочим. Толков, на 16 гл. Иеремии). Посмотри, как это многотрудное томление грешников изображено в сильном Сампсоне. Побежденный ласкательством жены, он был острижен и предан в руки иноплеменников, лишен зрения, ввержен в темницу и как осел принужден был вращать жернова (Кн. Судей, гл. 16). Так должен страдать всякий, кто угождает Далиле, т.е. плоти своей, и соизволяет ее воле; ибо он лишается духовной крепости, предается в плен врагам своим - миру, плоти и диаволу, которые мучительски господствуют над ним, подобно жестоким властелинам. Сверх того, он лишается света и разума и делается подобным бессловесному, вращающему мельничные жернова. Рассмотри жизнь грешника, и всячески представится тебе в нем сие подобие животного. Как у оного бывают завязаны очи телесные, так у грешника очи душевные покрыты нечистотою его жизни, и он непрестанно вращается около предметов греховных наслаждений. В тяжких оковах похотей, ослепленный тьмою заблуждения, связанный нечистотою совести и испытывая в себе самом тесноту и тягость, он вращает, как жернов, камень сердца своего, ожесточенного закоснелостью в грехах, и из плодов растленной души своей готовит хлеб в угоду врагам своим. И какое томление причиняет ему эта постыдная работа! Как праведно вопиет Бог чрез пророка: престаните от лукавств ваших (Ис. 1, 16). По каким неудобным путям ходят грешники! Путь их тьма и ползок (Пс. 34, 6): не ведят, како претыкаются (Притч. 4, 19). Златом оскверняются невоздержные, о камень претыкаются сребролюбцы, от крутых подъемов на высоту изнемогают горделивые, тернием уязвляются гневливые, тьмою ослепляются завистливые, по неровности пути от всех отстают ленивые. Одним словом: сокрушение и озлобление на путех их (Рим. 3, 16).
     Ставрофила. Вижу очень ясно, что грешников ждет не один крест; однако они кажутся ведущими жизнь покойную и безмятежную, в полной беззаботности о грозящих бедах.
     Ангел. Ты правду сказала, что они кажутся ведущими жизнь безмятежную; но это только так кажется, а на самом деле не так. Их терзает совесть за грехопадения, и этот червь, беспрестанно их угрызающий, никогда не дает им покоя.
     Ставрофила. Величайшее мучение - неспокойная совесть, непрестанно бичующая и терзающая душу.
     Ангел. Да, это так. Между всеми страданиями души человеческой нет большего страдания, как обремененная грехами совесть. Ибо если в душе человека нет язвы, и если не осквернена у него совесть, то хотя он и потерпит скорбь отвне, он находит убежище в совести и там обретает Бога. Если же за умножение беззаконий в совести своей не найдет он успокоения, потому что нет в ней Бога: то что тогда сотворит человек? Куда прибегнет он, когда начнут посещать его скорби?
     Уйдет ли с поля во град, из многолюдства в дом свой, и в самое уединенное место, скорбь за ним следует повсюду. Больше ему уже некуда обратиться, как только во внутреннюю клеть свою; но если и там смущение, дым неправды, пламень беззакония, то он и там не может успокоиться. Куда он ни побежит, везде находит своего мучителя, ибо от самого себя куда может скрыться? Куда ни пойдет, всюду влечет за собою самого себя, и куда таковым ни повлечет себя, везде мучит себя (блажен. Август. Толков, на 45 Псал.). Какое сердце снесет эти мучения, которые уже суть предвозвестники и начатки вечных мук? Как у древних римлян каждый осужденный на крестную казнь должен был нести свой крест, на котором ожидала его мучительная смерть, так и на грешников Господь возложил крест собственной их совести, чтобы чрез него они уже здесь испытывали казнь, прежде нежели подвергнутся вечной казни. Сочтешь ли теперь, Ставрофила, блаженными тех, кои окружены богатством, могуществом и наслаждениями? Поистине они далеки от блаженства, ибо мучитель, т.е. совесть их повседневно уязвляет и терзает их сердце, и незаметно влечет их к вечной смерти.

     Как отличить равнодушного от имеющего мир в душе?
     Один спокоен, совершая добрые дела, постоянно молясь, читая святых отцов, Священное Писание. У него на душе мир, благодать Божия умиротворяет его душу, и -живет он спокойно и радостно. Господь говорит про таких: "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17, 21).
     Есть и другой вид спокойствия. Когда человек, будучи чистым, совершил какой-то грех и не покаялся, то первое время совесть его мучает. Но он не идет и не кается, он дальше грешит. С каждым грехом он все больше и больше становится преступником закона Божия, и совесть прекращает его обличать. Она становится сожженною, парализованной, усыпленной. Она его не волнует, не беспокоит...
     У злого человека может быть спокойное сердце, спокойная душа, но внутри-то у этих "спокойных" кипит зло, клокочут языки адского пламени. Недавно на улице я встретил таких. Внешне спокойные. Между ними вроде такая любовь, такое уважение! Один из них (видимо, самый главный) при двух охранниках. Три девушки с ними. Начали в карты играть, и тут-то все у них и проявилось: вдруг такая злоба загорелась! Разругались. Вот вам и спокойный вид!.. (Архим. Амвросий (Юрасов). "О вере и спасении".)