Наш ум, или разум, проявляется в наших мыслях, которые, как непрерывный поток, текут в нашем сознании, не прекращаясь даже в течение сна.
     Как пишет свт. Феофан Затворник, «чаще всего наши мысли толкутся в нашей голове подобно стае мошек, однообразно, беспорядочно, бестолково и бесплодно».
     Что является источником этих мыслей и что влияет на их ход и направление?
     В основном это будут пожелания сердца и стремления человека, о которых будет речь ниже. При господстве инстинктивного вида ума, т.е. на низших ступенях развития души, мысли будут направляться преимущественно потребностями тела.
     При развитии ума логики и науки человеком будут владеть умственные интересы, которые в этом случае займут соответствующее место в потоке мыслей.
     При наличии благодатного разума – «ума Христова» – мысли по преимуществу будут касаться области духовной – Бога, религии, покаяния, веры, христианских добродетелей и постижения духовных тайн мироздания. При этом для огромного большинства людей – людей, пораженных грехом,– нельзя говорить о какой-то цельности в направлении помышлений.
     Как пишет схиархимандрит Софроний, «чем дальше отстоит человек от Бога, тем раздробленнее его мышление, тем неопределеннее и беспокойнее его духовные (душевные) переживания; и наоборот – чем ближе человек к Богу, тем уже круг его мыслей, сосредоточиваясь в конце на единой бесстрастной мысли, которая уже не есть мысль, но особое невыражаемое ведение или чувство ума...
     Самым существенным моментом в аскетическом искусстве является «хранение ума» – т.е. не отдавать ума (суете мира и извне навязываемым впечатлениям и мыслям).
     Самое важное в «хранении ума» – это постоянная память о Боге. Об этом говорят следующие слова прп. Исаака Сирина: «Что случается с рыбой, вынутой из воды, то бывает с умом, оставившим памятование Бога и блуждающим в воспоминаниях мира сего».
     Проследив обычный ход наших мыслей, мы можем определить – какой вид ума господствует в нашем сознании.
     На ход мыслей естественно влияют и внешние явления и среда – общество, события, обстановка и т.п. Они могут отвлекать мысль от господствующего и свойственного человеку направления мыслей.
     Отсюда среда может в значительной мере противодействовать или способствовать основным стремлениям и потребностям души.
     Но не только внешний мир и пожелания сердца влияют на ход мыслей. Как учит Св. Писание и св. отцы, источником мысли в значительной мере является и космический потусторонний мир – мир духов. В Евангелии от Иоанна мы читаем: «диавол вложил в сердце Иуды предать Его» (Ин. 13,2).
     А когда ап. Петр исповедовал Божество Господа Иисуса Христа, то Господь сказал ему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Мф. 16,17).
     В жизнеописании святителя Иоанна Златоуста рассказывается, что когда святитель писал толкования на послания ап. Павла, тот в это время стоял возле Иоанна и шептал ему на ухо свои мысли. Это наблюдал в течение трех ночей подряд келейник святителя – св. Прокл (впоследствии сам ставший Константинопольским патриархом).
     Таким образом, самое авторство толкования следует приписывать не только свт. Иоанну, но и самому апостолу Павлу, поскольку в толкование вкладывались и мысли апостола.
     Если внимательно наблюдать за собой, то можно заметить, как часто поток мыслей, занятых определенным предметом, прерывается, и в ум как бы залетает новая мысль – совершенно не связанная с предыдущими и ни с какой внешней причиной.
     Так, например, я внимательно читаю молитву, кругом тишина. Вдруг откуда-то падает мысль – «не пришло ли время будить сына?» Кто это – властно прервавший поток моих мыслей и заставивший думать меня о других?
     Или я, глубоко задумавшись, иду по улице и дохожу до перекрестка. Занятый своими мыслями, я начинаю переходить улицу, не смотря по сторонам. Вдруг кто-то опять прерывает мои мысли и говорит: «Посмотри налево». И если слева мчится автомобиль, то этому голосу я обязан спасением своей жизни.
     Итак, на основе Св. Писания и мнения св. отцов можно считать, что многие появляющиеся у нас мысли идут из потустороннего мира – от Бога, Ангелов и святых или от наших врагов – сатаны и бесов.
     Св. Иоанн Кронштадтский пишет: «В обыкновенном нашем положении все светлые мысли от Ангела Хранителя и от Духа Божия; тогда как, напротив, нечистые, темные – от нашего поврежденного существа и от диавола».
     Поэтому св. отцы всегда предлагают разбираться во вновь появившихся мыслях – из какого источника они текут: от нашего Ангела или от лукавого духа?
     Как пишет преп. Петр Дамаскин: «Все помыслы бывают трех устроений (происхождения) – человеческого, демонского и ангельского. Человеческий помысел связан с каким-либо воспоминанием. Демонский же помысл бывает сложный – из мыслей и страстей (пристрастий, ненависти, злопамятности, осуждения и т.п.).
     Ангельский же помысл есть бесстрастное ведение вещей, т.е. истинное знание, охраняющее ум и сохраняющее его от крайностей – средоточие, которому ангелы научают людей, умерших для мира, чтобы ум их был бесстрастен и видел вещи должным образом: не возвышался и не унижался; не уклонялся бы в отвращении от вещи ненавистью, но и не предавался бы неразумной привязанности, т.е. пристрастию; по лености не оставался бы в неведении, но и не уклонялся бы в неразумном старании, в многопопечительности и т.п.»
     При этом очевидно, что к людям, подверженным греху, порокам и страстям, стоит ближе злой дух и преимущественно он-то и будет всевать в таких людей свои чувства (страсти) и мысли. И, наоборот, святые будут слушать мысли Ангелов и Бога.
     Так, преп. Серафим говорил о себе, что он считал от Бога лишь первую мысль, появившуюся в его голове (по поводу какого-либо дела). Если же он отвергал ее по человеческому рассуждению, то замечал, что его последующие рассуждения ума потом оказывались ошибочными.
     Другой же святой – преподобный Варсонуфий Великий – достиг такой меры духовности, что дерзновенно утверждал, что его мысли шли от Самого Господа Бога. В его ответах инокам встречаются такие утверждения:
     «Напиши слова мои, точнее жe сказать – слова Божии» (ответ 31).
     «Через меня, малейшего, говорит тебе Бог» (ответ 226). Той же меры достиг и старец Зосима из Троице-Сергиевской Лавры, который так говорил про себя: «Я просил Господа, чтобы Он вошел в меня, чтобы я ничего сам не смел говорить, а говорил лишь то, что повелит мне сказать Господь. И бывает иногда благоговейно страшно мне внутри себя ощущать силу и голос Божий.
     Знаю, что больно иногда словом моим делаю людям, а иногда Бог утешает словом моим, но я обязан говорить им то, что внушает мне сказать Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего, ничего. И сбывается всегда слово Божие, потому что оно есть Истина и Жизнь.
     Иной раз я говорю совершенно неожиданно для себя нечто такое, чему и сам иной раз дивлюсь. Я предал и уста и сердце свое и душу Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, и что Он внушает, то говорю и то делаю. Нет у меня своих слов, нет у меня своей воли».
     Примером для этого может служить и рассказ одного недавно почившего благочестивого и скромного служителя Церкви Христовой – о. Константина Равинского.
     «Выйдя из дома врача, я увидел на улице тележку с сидящей на ней больной женщиной и стоящего около мужчину. Не знаю, что со мной случилось, но я подошел к ним и сказал мужчине:
     «Вам не у земного врача надо искать помощи. Больной нужно прежде всего идти в церковь и принести покаяние. Ведь она загубила жизнь четырех младенцев, отчего и болеет теперь тяжко. Лишь после покаяния она может поправиться от телесного недуга».
     Мужчина был изумлен моими словами. Я более не стал ничего говорить и ушел от них. Через неделю я вызвал к себе электромонтера, чтобы починить испортившуюся проводку.
     Им оказался тот самый муж больной женщины. Он обрадовался, увидев меня, и сказал, что они послушались моего совета: жена его покаялась на исповеди в совершенных ею грехах, причастилась и теперь ее здоровье поправляется. Он горячо меня благодарил за наставление».
     Конечно, говорить о принятии мыслей от Бога и Ангелов могли лишь святые и подвижники благочестия. На людей же, находящихся в стадии очищения, влияют и Ангел, и лукавый дух.
     В этом случае душа человека является ареной борьбы за свое влияние добрых и злых духов. Ф.М.Достоевский писал: «сатана с Богом борется, а поле битвы – сердца людей».
     Мы обычно не обращаем внимания – откуда появилась новая мысль, отчего зародилось желание? Нам не приходит в голову, что мы в это время являемся объектом воздействия извне. А ведь так важно это понять и тотчас же определить – кто является субъектом, забросившим в наш разум мысль или зародившим в сердце желание: шло ли оно «справа» – от Ангела Хранителя, или «слева» – от лукавого духа?
     Как распознать – откуда идет мысль? На этот вопрос преп. Варсонуфий Великий дает такой ответ: «Помыслы, приходящие от демонов, прежде всего бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрыто и тонко: ибо враги одеваются в одежды овечьи и прельщают сердца незлобивых тем, что кажется хорошо, а в самом деле зловредно.
     Что ни услышишь или помыслишь, или увидишь, и при этом хотя на волос смутится твое сердце – все это от бесов».
     В другом месте преподобный говорит: «Всякий помысел, которому не предшествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш приходит с тихостью; все же вражеское бывает со смущением и мятежом».
     Ангел-«пастырь» так объяснил св. Ерму действие двух ангелов. «Добрый Ангел тих, скромен, кроток, мирен. Когда он войдет в сердце, то будет внушать тебе справедливость, целомудрие, чистоту, ласковость, снисходительность, любовь и благочестие...
     Злой же ангел злобен, гневлив и безрассуден... Когда приступит к тебе гнев или досада, знай, что он в тебе; также, когда взойдет на сердце твое пожелание многих дел разных: и роскошных яств и питий, чужих жен, гордость, хвастовство, надменность и т.п., тогда знай, что с тобой злой ангел».
     Однако как преп. Варсонуфий, так и другие св. отцы предупреждают, что совсем нелегко без большого духовного опыта различать, откуда приходят мысли-помыслы. Схиархимандрит Софроний со Ст. Афона так пишет об этом.
     «Внешняя форма, в которую облекается помысел, очень часто не дает возможности понять, откуда он. Часто помысел приходит тихо и осторожно, и первая словесная форма его может показаться не только вполне естественной, но и мудрою, и даже святою; и, однако, иногда достаточно одного легчайшего прикосновения такого помысла, чтобы произвести глубокие изменения в душе.
     Суждение о природе помысла, можно сказать, никогда не должно исходить из его внешней формы, и только опыт приводит к познанию того, какой силы и, вместе, тонкости могут достигать демонские внушения. Возможны самые разнообразные виды последних. Даже когда помысел по природе своей добр, в него может быть привнесено нечто чуждое, и тем существенно изменено его духовное содержание и действие».
     Итак, способность к различению мыслей является достоянием уже зрелых в духовной жизни, а новоначальным в ней следует прибегать к советам опытных духовно людей, а за отсутствием таковых – к молитве.
     Чаще всего мы являемся игрушками в нашем мысленном море, над которым господствует лукавый и кидает нас в нем по своему произволу из одного мысленного искушения к другому. Как пишет старец Силуан:
     «Любовь к земному опустошает душу, и тогда она бывает унылая и дичает и не хочет молиться Богу. Враг же, видя, что душа не в Боге, колеблет ее и свободно влагает в ум что хочет и перегоняет душу от одних помыслов к другим, и та целый день проводит в этом беспорядке и не может чисто созерцать Господа».
     Преодолевать обычный ход мыслей для человека настолько трудное дело, что старец Оптинский Варсонофий говорит, что «борьбу с помыслами Господь принимает за мученичество».
     Учитывая все вышеизложенное и нашу слабость в отношении господства над своим мысленным морем, чаще всего неспокойным или даже бушующим, нам необходимо начать борьбу за усиление этого господства и за предохранение себя от мыслей, идущих из темной стороны мистического космоса. Это достигается более всего приучением себя к «непрестанной» молитве.
     Как говорил старец Парфений Киевский: «Стяжавший молитву не имеет времени и подумать о чем-либо земном; уму тяжелы и беседы, и видения людей, и все отвлекающее его от Бога».
     В отдельных же случаях, когда нам надо быстро найти для чего-либо верное решение, а мысли раздваиваются, или мы не можем что-либо вспомнить, или мы боимся своей забывчивости для какого-либо момента или случая жизни, – то нам надо усердно, внимательно, от всего сердца попросить нашего Ангела Хранителя придти к нам на помощь и подсказать нам необходимую мысль или вовремя напомнить нам что-либо.
     А когда получим просимое, то, конечно, надо тотчас же мысленно поблагодарить Ангела Хранителя».
     Как говорил Макарий Великий: «Как тело от видимого греха, так и душу и ум должно хранить от непотребных помыслов: ибо душа – невеста Христова».
     Однако одна грешная мысль, или «прилог» (по терминологии св. отцов), еще не вменяется в грех человеку, как всеянная извне, если только она не вызвала в нем «сочетания» (по терминологии св. отцов), т.е. сочувствия пролетевшей мысли сердца человеческого.
     Старец Варсонофий Оптинский так пояснял безгрешность одного прилога мысли.
     «Если зимой ветер откроет дверь и в комнату с вьюгой налетит снег, то хозяин не виноват в этом. Так нет вины и в том, когда у нас возникнут недолжные помыслы.
     Но как хозяин комнаты должен и дверь закрыть, и комнату прибрать, – так и нам надо немедленно начать молиться, чтобы Господь защитил нас от той темной силы, которая внушала нам эти помыслы». При этом старец рекомендовал в этих случаях прибегать к Иисусовой молитве.
     В одном монастыре жил инок, у которого заметили некоторую странность. Когда он шел один, то часто поворачивался в левую сторону и вполголоса говорил: «Отрекаюсь».
     Инока спросили, что значит это постоянно произносимое им слово. Инок ответил:
     «Мне часто приходят в голову разные недобрые и греховные мысли. Но мое сердце не расположено к ним, как к мыслям, всеваемым в меня лукавым. Я не хочу отвечать за них, как за чужие мысли, и отказываюсь от них перед лицом Господа – произнося «отрекаюсь».
     Этот инок хорошо понимал разницу между стремлениями своего сердца и потоком мыслей в голове, в который вплетались мысли и образы из глубин мистически-темного космического мира. И он мудро поступал, пресекая темные «прилоги» словом «отрекаюсь».
     Как пишет архиеп. Варлаам Ряшенцев: «Счастлив тот, кто убежит от омута бесовских помыслов и бросит бесплодное и отрешенное от духовной действительности течение мыслей, будет жить не мечтами, а живой действительностью и живым общением с предметами духовного мира...
     Счастлив тот, кто познал ложь помыслов наших (не деловых), не беседует с ними и у кого мышление не мечтательное» .
     Но если за случайные (всеваемые в нас) мысли (прилоги) мы не несем ответственности, то за желания мы ответственны.
     И те мысли, на которых отозвалось желание сердца человека, могут быть уже очень опасны для него.
     Как пишет архиепископ Иоанн: «Одним волоском, помыслом, как паутина тонким, от человека может заволокнуться все небо».
     О значении для души мыслей человека так пишет св. прав. Иоанн Кронштадтский: «Мысли человека имеют крайне сильное влияние на состояние и расположение его сердца и действий; потому, чтобы сердце было чисто, добро, покойно, а расположение воли доброе и благочестивое, надо очищать свои мысли молитвою, чтением Св. Писания и творений св. отцов, размышлением о тленности и исчезновении земных удовольствий».