|
О ТАИНСТВАХ
Для усвоения спасения, даваемого через Церковь (и для проявления веры со стороны человека). Господь установил особые видимые посредства-священнодействия, называемые таинствами. Действующая через эти таинства сила божественной Благодати помогает верующему совлекаться ветхого человека и облекаться в нового или духовно возрождаться для новой жизни в приближении к Богу.
Учение о таинствах, как чрезвычайных Самим Богом установленных средствах освящения человека, имеет существенное значение в системе Догматики. В вводной части учения о таинствах входит раскрытие следующих положений: понятия о сущности таинств, их происхождении, числе, условиях действительности и действенности таинства.
Понятие о таинствах и сущности таинств.
Слово "таинство" (мистирион от мио - закрываю глаза, сжимаю рот), заключает в себе идею таинственного, сокровенного, недоступного другим. В Св. Писании это слово встречается часто, но употребляется не для обозначения тех священнодействий, которые в настоящее время называют таинствами, а в других смыслах. Только постепенно с этим словом стали соединять тот смысл, в каком оно понимается теперь. В настоящее время в нашей Православной Церкви под именем таинств в собственном смысле разумеют такие священнодействия, Самим Иисусом Христом установленные, которые в видимом знаке заключают и под видимым знаком сообщают невидимую благодать Божию, и притом так, что в каждом таинстве низводятся на верующих известные, определенные дары благодати.
Сущность таинств, таким образом, состоит в том, что благодать Божия в них так соединена с внешним знаком или видимою стороною, что дары благодати подаются посредством видимого знака или образа, - при участи священнослужителя, а непосредственно Богом.
Такая нераздельность внешнего или видимого священнодействия с благодатною силою Божиею для нас совершенно непостижима. "Если разум человеческий не понимает, как душа человеческая соединена с телом, - говорит митр. Филарет, - то напрасно усиливаться бы он стать выше самого себя и уразуметь - как в учреждениях божественных вещественное соединено бывает с духовным, земное с небесным, естественное со сверхъестественным, и сколь важно сие соединение для произведения действий благодатных и спасительных в человеке". Таким образом, наименование этих священнодействий таинствами вполне соответствует их непостижимому существу.
Соединение в таинствах невидимой благодатной силы с видимыми действиями, хотя для нас и непостижимо, но оно несомненно, так как на такое соотношение этих двух сторон таинств указывает Сам Иисус Христос: "аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие" (Ин. 3, 5). Апостол Павел о том же таинстве свидетельствует: "и сими /грешниками/ неции бесте, но омыстеся.... именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего" (1 Кор. 6, 11). В этих изречениях ясно указывается, что благодать крещения находится в тесной связи с видимою стороною таинства - погружением в воду. То же можно легко видеть и в отношении прочих таинств. На основании таких свидетельств Св. Писания древние Отцы Церкви всегда выражали мысль о связи между внутреннею и внешнюю стороною в таинствах. Св. Кирилл Иерусалимский в своих огласительных поучениях говорит: "приступи к крещению не как воде простой, но как к духовной благодати, с водой даруемой". И еще: "смотри, не почитай одного мира простым. Ибо как хлеб в Евхаристии по призывании Св. Духа, не есть более простой хлеб, но тело Христово, так и св. сие миро не есть более простое, но дар Христа и Духа Святаго. И когда видимым образом тело помазуется, тогда Святым Животворящим Духом душа освящается". По словам св. Афанасия Великого: "как человек, крещаемый от человека, т.е. от священника, просвещается благодатию Святаго Духа, так и исповедующий в покаянии грехи свои приемлет оставление их через священника благодатию Иисуса Христа".
Богоустановленность таинств.
Таинства - установления божественные, а не человеческие. Богоустановленность есть существенный признак, входящий в понятие о таинствах. Таинства установлены Иисусом Христом отчасти до Его воскресения, отчасти по воскресении в течении сорока дней, когда Он являлся Своим ученикам и беседовал с ними о царствии Божием. Нельзя относить установление таинств к апостолам. Апостолы вообще не вводили и не устанавливали ничего такого, на что не имели повеления от Господа. Поэтому они признают себя не установителями, а только слугами Христовыми и строителями тайн Божиих (1 Кор. 3, 5, 4, 1).
Почему Господь установил таинства, т.е. спасительные действия благодати соединения с видимыми действиями? Главное основание установления Богом таких средств спасения заключается в любви и благости Божией. В силу этих свойств Бог, даровавший в искупительном подвиге Сына Божия и учреждения Церкви средство спасения роду человеческому, не мог предоставить каждому самому изыскивать способы пользоваться этим средством. Он Сам указал и действительные способы для усвоения совершенного Христом дела спасения. Таинства, в которых Сам Бог под видимыми знаками подает людям спасающую благодать, и являются такими способами.
Две стороны в таинствах - видимая и таинственная находятся в полном соответствии со всем планом домостроительства спасения. Видимым было воплощение Сына Божия, Его жизнь, учение, страдание, смерть, воскресение, вознесение. Видимо же, как быв огненных языках ниспослан Церкви и Дух Святый, в ней пребывающий. Божественная премудрость изменила бы порядок своих действий, если бы предложила средства для усвоения человеком спасения Христова чисто духовные, - если бы не установила таинств.
Избрание Богом духовно-чувственных средств для совершения Искупления и усвоения его даров становится понятным, если вспомнить истину о двухсоставности человеческой природы. Человек - не бесплотное существо, но соединение духа и тела: поэтому он имеет нужду в духовно-чувственных посредствах для получения благодати. Для существ, не имеющих подобной нам телесности, возможно непосредственное созерцание тайных действий Духа Божия и восприятие благодати без посредства видимых чувственных знаков, каковы таинства. "Если бы ты был бестелесен, - говорит св. Иоанн Златоуст, то Христос сообщал бы тебе дары бестелесно: но так как душа твоя соединена с телом, то духовное сообщает тебе через чувственное". Как существо духовно-телесное, человек имеет и нужду в освящении не только души, но и тела. Св. Григорий Богослов, говоря о таинстве Крещения, учит: "поелику мы состоим из двух естеств, т.е. из души и тела, естества видимого и невидимого, то и общение двоякое, именно, водою и Духом; и оно приемлется водимо и телесно, а другое в тоже время совершается нетелесно и невидимо; одно есть образное, а другое истинное и очищающее самые глубины".
Установление Богом духовно-чувственных средств преподания благодати имеет существенно-важное значение для убеждения человека в несомненности дарования ему благодати. Такое установление устраняет всякую возможность сомнений в получении благодати, а также всякую возможность заблуждений, самообманчивых мечтаний и гаданий и удостоверяет в действительности общения с Богом, поддерживает и укрепляет надежду на спасение во Христе. Наконец, через видимые посредства сообщения благодати верующие видимо посвящаются в члены Церкви Христовой и отделяются от неверующих, что способствует теснейшему соединению их между собою в единое тело Христово: этим ощутительно напоминается им об истинах веры и обязанностях членов Церкви.
Число таинств
Относительно числа таинств в Послании Восточных Патриархов читаем: "Веруем, что в Церкви есть евангельские таинства и что их семь. Меньшего или большего числа таинств в Церкви не имеем, так как число таинств сверх семи есть порождение еретического неразумия. Седмеричное же число таинств законополагается и принимается Св. Писанием, как и прочие догматы кафолической веры".
Таинства, содержимые в Православной Церкви - следующие: Крещение, Миропомазание, Покаяние, Причащение, Священство, Брак, Елеосвящение. В каждом из таинств преподаются определенные дары благодати, так что все они в совокупности, обнимая всю жизнь человека, соответствуют главн. вашим нуждам и потребностям нашей духовной жизни, а также и нуждам целой Церкви Христианской. В частности, искупительная сила и значение каждого таинства состоит в следующем. В крещении верующий во Христа, силою Духа Святаго освобождается от греха, проклятия и вечной смерти и возрождается в жизнь духовную, благодатную. В миропомазании крестившийся получает благодать, возращающую и укрепляющую его в жизни духовной. Через покаяние христианин врачуется от болезней духовных, т.е. от грехов, коим подвергся он после крещения или после предшествовавшей исповеди.
В причащении христианин питается божественною пищею - истинным телом и истинною кровию Христовою для теснейшего соединения со Христом, поддержания жизни духовной и преспеяния в добродетелях. В таинстве священства избранный из христиан получает благодатное право возрождать и воспитывать других в духовной жизни посредством слова и спасительных таинств. В таинстве Брака сообщается брачующимся благодать, освящающая супружество и подающая благословение на рождение и воспитание детей. В Елеосвящении страждущий телесными недугами христианин врачуется от болезней телесных посредством врачевания от духовных.
Хотя учение о седмеричном числе таинств сформулировало сравнительно недавно, но самое седмеричное число таинств существовало в Церкви изначала. В Священном Писании, правда, не сказано нигде, что таинств семь, так же, как не указано и меньшего количества. Однако в нем мы, несомненно, найдем более или менее ясные свидетельства о всех семи таинствах, причем каждому из них усвояется существенные свойства таинства: божественное установление, видимое действие и обетование особой благодати приемлющему таинство. Церковь только по обстоятельствам времени долго не формулировала в кратких, и точных выражениях своего всегдашнего учения, подобно тому, как напр. и учение о Св. Троице и Лице Иисуса Христа было выражено в точных и кратких вероопределениях лишь во времена вселенских соборов. У древних отцов не было известно одного определенного термина для выражения понятия таинства в литургическом смысле, как не было этого наименования и в Откровении. Поэтому не было и формулы "таинств семь", пока самые таинства не были выделены из обширного округа других средств спасения человека благодатию и пока не была уяснена сущность таинств вообще и каждого в отдельности. А это совершилось около 12 века.
О наличии семи таинств в Церкви с начала ее существования имеются определенные исторические указания. Отцы и учителя Церкви свидетельствуют об этом в своих писаниях. Правда, ни один из них не излагает особого учения о таинствах, и потому ни один не дает прямого ответа на вопрос: сколько Господь установил таинств: такого вопроса в древней Церкви и не возникало. Древние отцы и учители Церкви говорили о таинствах в зависимости от представлявшихся к тому поводов и говорили именно о тех или других таинствах, напр. для защиты христианства и Церкви от хулы язычников, а такой хулы из таинств подвергались крещение и евхаристия: или при обличении еретиков, злоупотреблявших известными таинствами: иногда для научения новообращенных, готовившимся приступить к таинствам (крещение, миропомазание, евхаристия): или иногда при обличении недостатков в жизни христианского общества, напр. языческих обычаев при заключении брака и т.д. Если рассмотреть все свидетельства древних отцов о таинствах и сопоставить их, то окажется, что хотя каждый из них в отдельности говорит лишь о некоторых таинствах, но все вместе они свидетельствуют о совершении в их время всех семи таинств.
Важным свидетельством в пользу седмеричного числа таинств в древней Церкви служит признание всех семи таинств в неправославных обществах. Так, у несториан и евтихиан, ведущих свое начало от Нестория и Евтихия, живших в 5 веке, существует семь таинств. То же число таинств признается и западною Церковию. Такое согласие относительно числа таинств у христиан, разномыслящих в отношении других предметов веры, показывает, что вера в седмеричное число таинств основана на апостольском предании, а не есть позднейшее нововведение в Церкви. Наконец, в пользу седмеричного числа таинств свидетельствует и церковно-богослужебная практика. До нашего времени сохранились чинопоследования семи церковных таинств - греческие и латинские, которые восходят ко временам ранее XI в. это является ясным доказательством того, что все семь таинств существовали в Церкви задолго до появления формулы о том, что число таинств - семь.
Седмеричное число таинств отрицается только протестантством и происшедшим от него англиканством. Такое отступление от общехристианской формулы легко объясняется отрывом протестантства от апостольского предания вообще.
Действительность и действенность таинств
Под действительностью таинств разумеется то, что известное священнодействие есть именно совершение таинства, т.е. при этом и в видимом знаке заключается и под видимым знаком сообщается приступающему к таинству определенный дар божественной благодати. Под действенностью же таинства развеется такое или иное действие на человека благодати, сообщаемой в таинстве - действие во спасение или во осуждение.
По учению Православной Церкви таинство действительно и благодать Божия несомненно нисходит на человека, когда таинство совершено правильно. Правильность же совершения таинства заключается в том, чтобы при этом были соблюдены предписываемые Церковию требования относительно совершителя и образа совершения таинства.
Совершителем таинства может быть только законно-рукоположенный епископ или пресвитер. Законным, т.е. согласным с законами Церкви рукоположением является такое, которое совершено епископом, приявшим власть поставления священнослужителей по прямому и непрерывному преемству от самих апостолов. Преемства от апостолов и непрерывность этого преемства служит признаком истинной иерархии и свидетельствует о праве человека совершать таинства. Необходимость этого условия для действительности таинств понятна. Христос Спаситель усвоил право и власть сообщать людям благодатные дарования не всем верующим, но только призванным из них - апостолам, а потом через апостолов - преемникам их - епископам, и чрез епископов - сотрудникам их - пресвитерам. Епископам и пресвитерам эта власть даруется чрез особое таинство - таинство священства. И только приявшие эту власть от законного епископа могут быть совершителями таинств. Таковыми являются епископы и пресвитеры Церкви Православной, римско-католической и армяно-григорианской, как имеющие непрерывную связь с апостольскими преемством.
Признавая это условие действительности таинств, православная Церковь отвергает мнение, будто из законных совершителей таинства действительные таинства совершают только те лица, которые являются по жизни своей достойными служителями и совершителями тайн Божиих: по этому мнению, таинства, совершаемые священнослужителями жизни недостойной, или без благоговейного внимания к своему делу, или вообще без должного внутреннего расположения, не имеют силы таинств, т.е. не действительны. Такое мнение высказывалось еще в древности, донатистами, новацианами, монтанистами, повторялось в средние века и встречается еще и в настоящее время. Римско-католическая Церковь, напр. действительность таинств ставит в зависимость от действительного намерения священнослужителя совершить его.
Необходимость внешнего намерения для действительности таинств, т.е. намерения со стороны служителя Церкви совершить священнодействие, признает и Православная Церковь "Должен священник ведать", - говорит св. Тихон Задонский, какими словесы совершается тайна, и притом должен иметь крепкое намерение к совершению тайны, еже по чину церковному действовати и совершати тую силою Св. Духа: а без такого намерения, или когда священник не ведает, какими словами тайна совершается, или когда в беспамятстве действует, без всякого намерения, никогда не совершает тайны, но яко неключимый раб вечно в погибель осуждается".
Эти, можно сказать, видимые знаки намерения необходимы по вполне понятным причинам. Но нельзя поставлять действительность таинства в зависимость от внутреннего намерения в римско-католическом смысле и вообще в зависимость от личного достоинства или недостоинства священнослужителя, его личной веры, образа жизни и т.д. Конечно, служитель таинств должен жить достойно своего высокого назначения и звания, быть примером, образом для верующих, быть "светом миру", " солию земли", тяжкий грех может произойти, если подается соблазн верующим небрежным служением священнодействия должны совершаться с благоговением и верою в благодатную силу таинств. "Проклят человек, творяй дело Господне с небрежением" (Иер. 48, 10) говорит Господь. Однако же тайное неверие, и, следовательно, тайное отсутствие намерения совершить таинство, пока оно не обнаружено, не обличено и не осуждено Церковию, ни недостоинство священника в отношении образа личной жизни, не служат препятствием к действительности таинства. Таинства, совершенные священником до времени открытого обнаружения его недостонства, до лишения его власти священнодействовать, не лишены силы и действительности. Только после того, как священник запрещен в служении, таинства, им свершаемые уже не имеют силы. В таком случае и приемлющий от него таинство благодати не принимает, потому что в этом случае он становится участником его неверии или противления Церкви.
Таким образом, мнение, по которому действительность таинства зависит от личных нравственных качеств совершителя, от его внутреннего и сокровенного намерения - неосновательно. Это можно уяснить из следующих положений.
Благодатная сила таинств зависит от спасительного подвига и воли Христа Спасителя. Он Сам, невидимо действуя Духом Святым, сообщает в таинствах спасительную благодать. Сам Он невидимо и совершает таинства, а епископы и пресвитеры, священнодействуя, совершают только естественные действия в таинствах: они - только служители Его и видимые орудия. "Той вы крестит Духом Святым" говорил об Иисусе Христе Его Предтеча, хотя Спаситель Сам не крестил, а крестил чрез учеников Своих. А если люди суть только орудия, то их личные достоинства или недостатки не могут иметь влияния на действительность таинства. Отцы и учители Церкви, касавшиеся этого вопроса, решительно утверждают, что таинство совершается единственною силою божественною, почему личные качества исполнителей Его воли не могут изменять силы таинств.
"Веруйте - научает св. Иоанн Златоуст, что и ныне совершается та же вечеря, на которой Сам Иисус Христос возлежал. Одна от другой ничем не отличается. Нельзя сказать, что эту совершает человек, а ту совершает Он Сам. Когда видишь, что священник преподает тебе дары, представляй, что не священник делает это, но Христос простирает к тебе руку. Как при крещении не священник крестит тебя, но Бог невидимою силою держит главу твою, и ни ангел, ни архангел, ни другой кто не смеет приступить и коснуться, - так и в причащении". Случается, - говорит тот же св. отец, - что миряне живут в благочестии, а священники в неправде, и потому чрез них не надлежало бы совершаться ни крещению, ни причащению тела Христова, если бы благодать искала везде только достойных. Но ныне Господь обыкновенно действует и чрез недостойных, и благодать крещения ни мало не оскорбляется, жизнью священника. Говорю это, чтобы кто-либо, строго рассматривая жизнь священника, не стал соблазняться в рассуждении им совершаемого в таинствах. Ибо человек ничего не привносит от себя в предлагаемое, но все это есть дело силы Божией и Бог действует на нас в таинствах". "И праведный священник никакой пользы не принесет, когда ты неверующ, ни злой нимало не повредит, когда ты - верующ... Житие ли священническое, добродетель ли споспешествует столь великим делам? Нельзя тому, что дарует Бог, совершаться от добродетели священника. Все - дело благодати; дело священника отверзть уста, все делает Бог; священник исполняет только образ". То же утверждали и другие отцы Церкви, напр. св. Кирилл Иерусалимский, св. Амвросий, бл. Августин.
В пользу истины независимости силы таинства от личных качеств совершителя говорит и то соображение, что достоинства священнослужителей не являются чем-то установленным и определенным, т.е. не может быть указана степень совершенства священника для признания его достойным совершать священнодействия. Другими словами - это достоинство всегда относительно и не может считаться чем-то безусловным: пред Богом же, любой человек нечист и недостоин, однако же Господь снисходя к немощи человеческой, не лишает действительности церковных таинств. А с т.з. различающих личные качества священников это должно было бы происходить всегда.
Вообще действительность таинств нельзя ставить в зависимость от таких условий, выполнение или невыполнение которых нельзя наблюдать и проверить, следовательно, недостаток намерения священнослужителя и недостаток его веры не уничтожают действительности таинства, пока они являются делом совести священнослужителя. Иное дело, когда эти качества проявляются во вне и принимают характер ереси или явного отпадения от православной веры и, таким образом, становятся доступными наблюдению и оценке: тогда Церковь судит такого служителя, и, в случае явной виновности, его священнодействия пресекает.
Так разрешается вопрос о действительности таинств со стороны внутреннего настроения совершителя таинств. Со стороны способа совершения таинств условием их действительности служит правильность совершения таинств, т.е. совершение их по установленному чинопоследованию. Однако в чинопоследованиях таинств не все имеет одинаково важное и существенное значение. Чинопоследования развились постепенно и потому в разные времена и в разных поместных церквах имели и теперь имеют свои особенности. Все такие особенности не определяют действительности таинств, но имеют значение для возвышения молитвенности и вообще духовного настроения как совершителя, так и, что особенно важно, - приемлющего таинство. Действительность же таинства, при всех прочих необходимых условиях обусловливается лишь точным и правильным соблюдением существенно-важного в чинопоследовании таинства, - того, что составляет неизменную, богопреданную принадлежность каждого таинства, те элементы чинопоследования, с которыми Господу угодно было соединить сообщение людям Своей освящающей благодати.
Первым условием действительности таинства (1) со стороны богоустановленного порядка совершения его служит употребление определенного вещества для таинства (а) или видимого знака его (б). Так, для таинства Крещения проводником и видимым орудием таинственного действия благодати для человека Господу угодно было избрать воду, для Евхаристии - хлеб и вино, для Миропомазания, - миро (для Елеосвящения - елей). В других таинствах волею их Установителя сообщение благодати соединено с применением определенного видимого знака: руковозложения в таинстве Священства, троекратного благословения в таинстве Брака, осенения крестообразным знамением разрешаемого от грехов - в таинстве Покаяния. (2) Вторым условием правильности совершения таинств, от соблюдения которого зависит действительность таинства - это: "призывание Св. Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силою Святаго Духа" (Прав. Исп. 100). Призывание Святаго Духа и произнесение установленных слов (совершительной формулы таинства) придают внешним действиям при совершении таинства таинственно-благодатное значение. Так, таинство Крещения совершается словами священнодействующего: "крещается во имя Отца и Сына и Св. Духа". Таинство Миропомазания совершается словами: "печать дара Духа Святаго". Таинство Покаяния совершается словами разрешительной молитвы ("Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо"). В таинстве Евхаристии освящение даров начинается благодарственною молитвою ("Достойно и праведно Тя пети" - по чину литургии св. И. Златоуста. "Сый Владыко, Господи Боже Отче Вседержителю покланяемый" - по чину св. Василия Вел.), продолжается повторением установительных слов Спасителя: "приимите ядите..." и " пиите от нея вси..."), и оканчивается молитвенным призыванием Святаго Духа и благословением даров: "и сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего, а еже в чаши сей честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым".
В таинстве Священства такую существенную часть составляет молитва хиротонии, тайно произносимая рукополагающим и заключаемая крестообразным осенением рукополагаемого. В таинстве Брака - слова: " Господи Боже наш, славою и честию венчай я". В таинстве Елеосвящения - молитва таинства: "Отче Святый, Врачу душ и телес…", произносимые при крестообразном помазании болящего освященным елеем.
Указанные два существенные условия действительности таинств, относящиеся к способу совершения, иногда называются: первое - материей таинства, второе - формой таинства.
Действительное таинство есть вместе с тем и действенное таинство, т.е. при этом всегда действует Благодать. Следовательно, действие Благодати происходит независимо от религиозно-нравственного состояния приемлющего таинство. Действительность и действенность таинств, таким образом, совпадают. "Мы признаем таинства, - говорят Восточные Патриархи, - орудиями, необходимо воздействующими на приступающих к ним". На этом основании Церковь всегда преподает крещение, миропомазание и причащение младенцам, веруя, что эти таинства действуют на младенцев спасительно, хотя они еще и не имеют собственной веры.
Но от действенности таинств необходимо отличать их спасительность. Действие благодати происходит в действительных таинствах всегда, но характер этого действия неодинаков и зависит от направления человеческой свободы. Другими словами, то или иное действие благодати, преподаваемой в таинстве, а именно - во спасение или во осуждение зависит уже от внутреннего расположения принимающие таинство. Ап. Павел о недостойно причащающихся говорит: " иже аще яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойно, повинен будет телу и крови Господни... Ядый бо и пияй недостойне в суд себе яст и пиет" (1 Кор. 11, 27, 29). По мысли апостола, недостойно причащающиеся вкушают истинное тело Христово и пиют истинную кровь Его, и Св. Тайны действуют на них, но действуют не во спасение, а в суд или во осуждение: следовательно, их недостоинство хотя и не препятствует таинству быть действительным и действенным, но действенным сообразно с внутренним состоянием приемлющего. В этом пункте православная Церковь расходится с римско-католической церковью, которая спасительность таинств ставит в неразрывную связь с действенностью таинств, - в связь с "ex opere operato": она признает спасительность таинств независимо от внутреннего расположения приступающих к ним, - при условии одного лишь внешнего принятия таинства, правильно совершенного.
По православному учению, необходимыми условиями для того, чтобы действие таинств было спасительным, являются: вера в таинство со стороны приемлющих таинство и связанное с этим искреннее желание принятия таинства.
Вера в таинство, т.е. вера в возможность получения благодати Искупления посредством внешних священнодействий, есть первое условие для того, чтобы таинство, совершенное над человеком, сопровождалось спасительными последствиями. Спаситель учит: " Иже веру имет и крестится, спасен будет" (Мр. 16,16). Пример жены-грешницы, прощенной Господом в доме Фарисея, показывает, что спасительное для человека разрешение от грехов подается ему по его вере. (Лк. 7, 50). Отсутствие этого условия препятствует Благодати Святаго Духа оживотворять душу человека, производить спасительное действие, хотя действительность таинства через это не исключается: это можно сравнить с тем, что сила света и самое присутствие его нисколько не уничтожается, вследствие того, что слепой не в состоянии воспринять его лучи или загрязненная, мутная среда не может пропустить их через себя.
Отсутствие этого условия - веры - препятствует Благодати осуществить спасительное действие, но не устраняет действия силы Божией вообще, направляемой при этом так, как угодно Богу, не допускающему никакого вида худы на Святаго Духа.
Может ли быть согласовано со спасительностью таинства отсутствие водимой, сознательной веры, как напр. при преподании таинств младенцам или недостаточная твердость веры, иногда ощущаемой людьми, приступающим к таинствам? На это нужно сказать, что требование веры в таинстве не может лишить его спасительности ни в том, ни в другом случае. В обоих случаях нет преград, возбранных Благодати оказывать спасительное действие. Невозможность засвидетельствования веры, как у младенцев или смиренно сознаваемая нетвердость веры - не то что упорное неверие, которое только одно и может являться средостением между Богом и человеком. Душа младенцев по особым свойствам своим - детской нетронутости и частоты, - особенно доступна для действий Благодати (Мр. 10, 14). Маловерие же и слабоверие, могущее быть извиненным, не есть предвзятое неверие, когда говорят: " кое знамение творили, да видим и веру имем Тебе" (Ин. 6. 30) - это - сознание своей немощи, когда человека взывает: "верую, Господи, повози моему неверию" (Мр. 9, 24). Такой недостаток веры не возбраняет приходить на человека благодати с ее благотворным действием: недостающее здесь восполняется силою Божией, в немощи совершающеюся.
Вторым необходимым условием спасительного действия таинства является искреннее желание человека принять таинство. Благодать Божия не действует на человека насильственным образом, не спасает человека против его воли, против желания. "Се стою при дверех и толку, - говорит Господь: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним и той со Мною" (АП. 3, 20). Во время Своей земной жизни Он подавал Свою помощь только тем, кто желал получить от Него эту помощь. "Хощеши ли цел быти?" (Ин. 5,6), - спросил Он расслабленного. Господь удалился из земли Гадаринской, не сотворив ни одного знамения, кроме изгнания бесов у человека, расположенного к вере и к исканию помощи Господней.
Конечно, сила желания принять таинство у разных людей может быть различна. Собственно препятствием к спасительному действию таинств служит полное отсутствие этого желания, которое является результатом отсутствия веры. Слабость же этого желания, происходящая от погружения человека в земную суету и ослабления, вследствие этого, духовной жизни, не препятствует, как можно думать, приходить Благодати Божией на человека. Недостающее здесь может быть восполнено, немощствующее, слабое, может быть укреплено силою той же самой благодати Божией.
Таковы главные условия спасительного действия таинств, Отсюда можно видеть, что возможно несовпадение спасительности таинства с его действительностью, когда таинство не сопровождается теми явно благотворными последствиями, какие свойственно производить сообщаемой в таинствах благодати. Характер действенности таинства бывает различен, - он всегда сообразен с духовным состоянием человека. При этом не должно забывать, что спасительное влияние таинства может обнаруживаться и действительно иногда обнаруживается иногда спустя более или менее продолжительное время по принятии его. Об этом говорит, в частности, преосв. Феофан. Но хотя иногда человек и не видит непосредственного действия благодати таинства, но после в делах христианской жизни он ощущает большую уверенность и стойкость. В отношении, напр. таинства Причащения еп. Феофан говорит, что ощутительных последствий этого таинства бывают обычно лишены люди, редко приступающие к этому таинству. Вообще же это - в руках Господа, ибо Он все творит по Своей благой воле, - говорит он. "Но в достойно причащающихся жизнь от Господа всегда приемлется и действует - сокровенно ли то или явно". Даже лишение чувства радости в день Причащения не является признаком недействия Благодати. "В сей день Господь делает для души, что ей более полезно, пишет пр. Феофан. - Для кого полезна грусть, она и оставляется".
Не все обладают одинаковою способностью к восприятию благодати: иной вмещает менее сравнительно с другим, у которого духовная природа богаче, а духовно-нравственная жизнь шире и глубже. Поэтому нужно допустить, что одно и тоже священно-таинственное действие, совершаемое над различными людьми, сопровождается не одинаковыми последствиями для духовно-нравственного развития человека: не одинаковыми последствиями в смысле количественным, но не качественном: в этом последнем смысле действие таинства в людях достойных - одинаково, т.е. всегда спасительно.
|
