Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?
Ис. 1, 5.

     Велики бедствия народа во время гнева на него Господа - во время голода, эпидемий и войны. Но все это посылается от Господа. Надо помнить, что "Господь кого любит, того наказывает" (Евр. 12, 6; Притч. 3, 12).
     Всякое бедствие посылается Господом как спасительное, единственно действительное врачевство от еще худшей беды - от народного развращения, от которого истлевает и умирает душа народа.
     Господь несравнимо лучше нас видит бедствия, скорби и слезы народные и все же посылает их - Он, Всеблагий и Милосердный.
     Как пишет о. Александр Ельчанинов: "Господь бесконечно жалеет нас, но посылает нам страдания: только если нас поражают несчастия и катастрофы, мы можем дать какие-то искры, какой-то святой огонь. В этом смысл войн, революций, болезней".
     Здесь имеет место закон, по которому меньшее зло (телесное) может устранить большее зло - духовное.
     Как пишет архимандрит Иоанн: "Война для человека, погруженного в развратную, своекорыстную жизнь может быть даже единственным средством отрезвления.
     В этом и смысл войны как промыслительного попущения, отвлечения человека от мелкой себялюбивой жизни - к жертвенной; от ада похоти и сластей к граням подлинного бытия. Для христианина война может быть огрубением, оземлением, погружением в плотскую стихию; для себялюбивого же "плотского" человека война может быть восстановлением к подлинной духовной жизни".
     Каким глубоким чувством скорби полны следующие слова Господа к впавшему в нечестие народу Израильскому, переданные через пророка Исаию.
     "Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел - ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет.
     Увы, народ грешный... племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева, - повернулись назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем.
     Земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем, поля ваши в ваших глазах съедают чужие, все опустело" (Ис.1, 2-7).
     Велики страдания народа нечестивого: и не только оскудение во всем и голод, войны и эпидемические болезни падают как удар за ударом на головы народа. От него отнимаются и его духовные руководители, и в среде его воцаряется полная духовная разруха - смещение всех устоев, на которых зиждется нормальная здоровая общественная жизнь: прекращаются или замирают проповедь и Богослужение, гаснет вера.
     Вот как изображается такое наказание пророком Исаией: "Вот, Господь, Господь Саваоф, отнимет у Иерусалима и у Иуды посох и трость, всякое подкрепление хлебом и всякое подкрепление водою, храброго вождя и воина, судью и пророка, и прозорливца и старца, пятидесятника и вельможу, и советника, и мудрого художника, и искусного в слове, и дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними. И в народе один будет угнетаем другим, и каждый - ближним своим; юноша будет нагло превозноситься над старцем, и простолюдин над вельможею" (Ис. 3, 1-5).
     И когда мы видим подобное духовное оскудение и смещение всех общественных устоев, когда бури народных бедствий бушуют вокруг, когда кругом голод и болезни, стоны, слезы и смерть - не будем думать, что Господь не видит всего этого. Он видит, но посылает это для спасения народной души.
     Мы, конечно, должны молить Господа о прекращении бедствий народных, как это делали угодники Божии - Пахомий Великий, Савва Освященный, Прокопий Устюжский и многие другие. Но вместе с мольбой мы должны приносить и свою долю покаяния для отвращения гнева Божия от своего народа и своей родины. Господь и при малом числе не оставляющих Его может помиловать города и страны.
     Так, когда пророк Илья жаловался Богу на всеобщее отступление от Него израильтян, Господь Сам стал утешать его и сказал: "Я соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени пред Ваалом" (Рим. II, 4; 3 Цар. 19, 18).
     Вспомним также, что Господь обещался Аврааму пощадить нечестивые города Содом и Гоморру, если Он найдет в них хотя бы десять праведников (Быт. 18, 32).
     Мы, конечно, скорбим тогда, когда видим прекращение проповеди и Богослужения и оскудение веры и не понимаем, почему Господь попускает это?
     Но не всегда может подействовать проповедь и возглашаться истина. При растлении разума и сердца народного проповедь может вызвать только насмешки и кощунство, а это ляжет еще более тяжким грехом на душу народную. Взыщется с народа и то, что была отвергнута открытая истина.
     Вот почему не всем народам и не всегда открывалось Евангелие, вот почему временами Господь прекращает проповедь. Чтобы семена истины взошли, надо сначала вновь разрыхлить затвердевшую почву, а она в народах разрыхляется скорбями и бедствиями. И не только на физические бедствия народа должны быть обращены наши взоры, и сердце наше должно скорбеть не только от видимых несчастий и слез.
     В гораздо большей мере мы должны скорбеть о состоянии души народной, о скверне греха, порока и гордости, в которую она погрузилась.
     Мы видели слезы и кровь братьев на поле брани. Но услышим ли мы крики толпы, если она будет вновь распинать Христа, в лице Его Церкви; увидим ли мы новые слезы скорбящей об этом Богоматери?
     Если мы это услышим и увидим, то нам станет понятной душа величайшего из пророков и ревнителя по Боге - пророка Илии и понятно его кажущееся равнодушие к страданию от голода народа израильского.
     Судьба последнего была отдана Господом в руки Илии. От его воли зависело дать народу материальное благоденствие и сытость или бедствия голода. Пророк обрек израильтян на губительное бездождие, от которого страшный голод воцарился в Палестине.
     Разве пророк не видел всех последствий своего решения, не видел страданий и смерти от голода как взрослых, так и стариков и невинных детей? Имея власть в любой момент прекратить бедствия, как же он не делал этого в течение более чем 3-х лет?
     Но пророком владело не только сострадание к несчастным. Им в еще большей степени владела святая ревность по Боге, ревность о Святом Израилеве, Который после величайших милостей к Израилю был отвергнут народом, обратившимся к языческим богам и погрузившимся в бездну грехов и порока. Вот почему пророк обрекал на физические страдания израильтян и прекратил их лишь тогда, когда народ пал на лицо свое и сказал: "Господь есть Бог" (3 Цар. 18, 39).
     Гораздо более, чем о прекращении бедствий, мы должны просить Бога об очищении народной души от нечестия, о просветлении его ума, о послании к народу пророков с огненными словами призыва к покаянию.
     Видя народные бедствия, не будем забывать и о том, что от одного лишь Вершителя всех судеб зависит избавление от них.
     Не будем строить нашим слабеньким разумом различных умозаключений и тех предпосылок, которые необходимы для окончания бедствий, или предугадывать по каким-либо признакам время их окончания. Не под силу это человеческому уму. Вот пример для этого.
     Во времена пророка Елисея Самария была осаждена сирийцами. Голод был таков, что, по словам Писания, "четвертая часть каба голубиного помета продавалась по пяти сиклей" и матери поедали своих детей. (4 Цар. 6, 25-29).
     Никто не видел возможности к избавлению и прекращению голода. Но вот пророк Елисей возглашает: "так говорит Господь: завтра в это время мера муки лучшей будет по сиклю и две меры ячменя по сиклю у ворот Самарии" (4 Цар. 7, 1) - и все смеялись над Елисеем.
     Однако слова пророка сбылись в точности. В сумерки сирийцам послышался шум приближающегося большого войска, которое они приняли за союзные с израильтянами войска хаттейские и египетские. В большом испуге сирийцы бежали, побросав все свое имущество и большие запасы продовольствия.
     Так внезапно и чудесно прекратилось бедствие, когда мера наказания и вразумления от Господа была исполнена до определенного Господом предела.
     Пусть этот случай будет питать и нашу надежду на избавление во время переживания народных бедствий, когда беспросветный мрак духовной ночи царит кругом.